Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]
Потому что никого не дано так любить
Как тебя, мой милый Андрюша, Сьелито, Соль…
Я очень люблю тебя, мой ласковый.
И жду. До самой смерти буду ждать.
Твой А.
02.03.2010(вечер)
Тела их были невесомы и быстро взлетали над палатой, в которой суетились врачи и медсестры, пытаясь вернуть к жизни упрямые сердца, которые остановились в унисон. Люди бегали, суетились, взлетали и разлетались в разные стороны подолы белых халатов. Сновали туда–сюда руки, аппараты. Шла борьба со смертью в ее самом явном и жестоком проявлении. Врачи выступали на стороне жизни и со всем пылом и страстью отдавались этой дикой битве в которой были просто обязаны одержать верх.
Но они уже не смотрели туда, а поднимались выше и выше. Причудливо изогнутый корпус Березугской больницы медленно уменьшался на глазах, становился почти игрушечным, словно на макете из пластика. А воздух продолжал поднимать их все выше и выше — так чтобы облака поскорее коснулись их и они смогли отдаться им, растворившись в этом прекрасном состоянии перехода от жизни к вечному существованию за пределами этого мира, который проклял их любовь, сделал ее невозможной. Ведь миру не дано понять, что любовь имеет право на существование в любом проявлении. Но он не может иначе, общество никогда не умело справляться со своими амбициями и завистью, потому что проигравших в любви намного больше — и свою накопленную злобу и желание отыграться за себя пускают на тех, кто по всей видимости, ухватил это чувство за хвост и стал его понимать. Такой человек обречен на порабощение общественным ханжеством и завистью. Все несчастливые люди ненавидят счастливых, завидуют им, и потому стараются подсознательно сделать все со своей стороны возможное, чтобы счастливые люди пополнили ряды несчастливых.
Антон и Андрей попали в облака, легкие как самый лучший пух, нежных как губы любимого, и красивых, как его лицо… В этот момент они поняли, что эфирность их тел, прозрачность и летучесть куда–то исчезли — они ощущали прикосновение рук, как будто все физические свойства восстановились.
— Как же я люблю тебя, милый мой, — сказал Андрей и прикоснулся рукой к щеке Антона и провел по ней очень нежно, так мягко и приятно, как мог сделать только он сам, — я так хочу чтобы ты был в моей жизни, и никуда не уходил.
— И я, милый, — ответил Антон, — я тоже очень хочу этого со страшной силой. Хочу чтобы мое тело трепетало в твоих объятьях и принадлежало только тебе…
— Не только тело, — прошептал Андрей, — и душа тоже. Она дрожит и тихо плачет, когда тебя нет рядом. Она медленно сходит с ума, если тебя нет….
— Милый, — сказал Антон ласково, — у меня одна мечта, дарить тебе любовь и счастье. Быть рядом.
— Спасибо тебе, родной мой, — и они обнялись, их тела сплелись в один симбиоз, который нельзя разрывать — так как его создала сама природа и сейчас она молчаливо одобряла их воссоединение.
Андрей и Антон расцепили на мгновение объятия и поняли, что облака смотрят на них. И говорят:
— Рано вам на небо пока что.
Они посмотрели друг на друга и картинка рассыпалась…
…Анастасия подняла голову с колен, она казалась тяжелее туловища и тянула вниз. В ее глазах все еще стоял момент, как она увидела в осциллографах две прямые линии. Врачи продолжали бегать вокруг, как на пожаре, а она уже ничего не замечала. И основное видение произошло, когда Анастасия увидела Гниду, подходящую к стеклянному окну.
Гордеева встала и пошла четко по курсу. По пути она схватила попавшийся ей под руки пустой штатив для капельницы. Не замечая ничего Анастасия дошла до Гниды и только тогда та увидела, что на нее идет вооруженная огромной железной штукой дама, причем в состоянии крайнего озверения.
Размахнувшись она со всей силы опустила штатив на ее голову. Волосы брызнули в разные стороны, а само тело дернулось и подскочило:
— Ты убила их, — крикнула Анастасия Гниде.
— Помогите, — только и успела крикнуть Гнида, после чего получила штативом по спине и сползла по стеклянной стене вниз, оставив небольшой кровавый след.
Какая то медсестра подбежала к Анастасии и попыталась выдернуть у нее штатив, но получила некоторый отпор и побежала за охранником.
Третьим ударом Анастасия нанесла увечье в тазовой области воткнув в Гниду штырь штатива, который вскоре был отброшен в сторону. Гордеева за волосы подняла Гниду с пола и потащила волоком ее к лифту:
— Мы с тобой дома поговорим, — сказала она.
Двери кабины затворились и очень вовремя — на этаж прибежала медсестра с охранником, но их вниманию был представлен брошенный штатив и немного крови и волос.
Приемный покой огласился женским воем боли, когда Анастасия выволокла Гниду из лифта и потащила ее на глазах у всех. Увидев это безумие к ней подбежала Ирина и запричитала:
— Настя, что за бес в тебя вселился?
— Они там… Антон и Андрей умерли, — рыдала Анастасия продолжая держать Гниду за волосы.
— Помогите, — провыла Гнида.
Ирина посмотрела на нахальную морду рыдавшей скотины и у той мелькнула вера на то, что сейчас удастся спастись — но не тут то было, Ирина размахнулась и как смогла врезала ей кулаком в глаз:
— Тащим в машину, — сказала она, — а разберемся дома.
Процессию того, как Ирина и Анастасия вытаскивали упирающуюся Гниду на стоянку увидели Соня и Женя и побежали следом — но не успели — автомобиль Ирины махнул им хвостом, а влюбленные переглянулись:
— Ты что–нибудь поняла? — спросил Женя.
— О боги, — сказала Соня, — только одно могло их так озвереть.
И Соня бросилась наверх, к палате где лежали Антон и Андрей. Женя помчался следом. Соня перенесла самые страшные секунды в своей жизни пока неслась по лестнице на пятый этаж в отделение кардиологии. В ее голове проносился калейдоскоп воспоминаний, связанных с этой парой. Слезы сами собой хлынули из ее глаз. Выскочив на пятом этаже и оказавшись у стены из стекла Соня увидела врачей, которые делали все возможное, чтобы спасти их, как вдруг…
Осциллографы синхронно показали сердцебиение. Соня выдохнула. В этот момент появился Женя:
— Что тут? — спросил он.
— Их спасли… — спокойно сказала Соня, — а бабушка… О господи, бабушка! Женя, бегом домой, иначе они ее на части разрежут сейчас.
— Но на чем? Там только тетина машина!
— Неважно! Они не должны ее убить!
И оба побежали вниз на стоянку, чтобы догнать Анастасию и предупредить. Оказавшись в гараже Гордеевых они синхронно выскочили из машины и побежали наверх, стали искать по комнатам, после чего Женю осенило:
— Подвал. Они могут быть там!
Быстро схватив фонарик Женя и Соня пошли вниз, добрались до чулана, и очень вовремя — Вокруг подвешенной к потолку за волосы Гниде ходила Анастасия, держа в руках бутыль серной кислоты. Руки ее были перетянуты и привязаны к стене.
— Ты думаешь, что мы не догадались, — говорила Анастасия, — о твоей роли во всем этом сразу? Думала, что умнее всех? Сучка сраная.
— Тетя, — крикнул Женя, — не надо!
— Как это не надо? — удивилась Анастасия, — она их убила своими интригами.
— Анастасия, — вмешалась Соня, — они живы, их спасли! Мы видели как у них начали биться сердца, все в порядке.
Сидевшая в углу Ирина выдохнула:
— Слава богу.
— Едем в больницу, — скомандовала Анастасия, покосилась на Гниду и добавила, — а эта косметика тебе все равно не повредит, — и прежде чем Соня успела броситься и остановить ее, Гордеева выплеснула все содержимое бутылки в лицо Гниде.
Нечеловеческий крик раздался в чулане, висевшая на волосах Гнида вопила от боли.
Ирина и Соня застыли на месте, а на лице Гниды начала пузыриться и лопаться кожа, глаза наливались кровью, в левый судя по всему попала кислота и на нем медленно расползалось бледное пятно бельма. От того, что было Надей шел дым, но она оставалась жива назло всем.
— Хватит пялиться на эту ошибку природы, — отрезала Анастасия и повлекла за собой Ирину, Соню и Женю.
— Зачем ты это сделала? — шокировано спросила Ирина.
— На тот случай, — ответила Анастасия, — если из жалости меня обманули.
— Мы сказали правду! — возмутился Женя, — как ты могла подумать!
— Милый Женя, — сказала Анастасия, — вы бы это сделали исключительно, чтобы я не испачкалась.
Они удалялись от чулана, в котором все еще слышались крики Гниды…
Андрей первым открыл глаза и увидел потолок, после чего повернул голову и увидел Антона рядом, и что их руки сцеплены:
— Солнышко мое, — сказал он, — как же я тебя люблю.
Антон открыл глаза и повернулся к Андрею:
— Милый, прости меня, родной, я вел себя как идиот. Мне плевать на то, убивал ты кого или нет. Я люблю только тебя…
